- 19,840
- 44
- 8 Ноя 2022
Ламаркизм умер в XX веке, но в XXI его воскресили под другим именем.
В 1997 году генетик Ричард Левонтин в своём эссе для The New York Review of Books изложил жёсткую позицию : наука, по его мнению, изначально и безоговорочно служит инструментом материализма. Он утверждал, что исследователи не столько следуют за фактами, сколько изначально исходят из установки на материальные объяснения и подгоняют под неё методы, теории и интерпретации. Даже если результаты выглядят странными или неочевидными, в научный оборот попадёт лишь то, что укладывается в рамки господствующей парадигмы. Всё, что противоречит этим рамкам, отбрасывается и забывается.
В качестве примера Левонтин приводил концепцию «dauer-модификаций» — зафиксированных в 1930-х годах изменений у организмов, вызванных воздействием среды и передававшихся нескольким поколениям. Сегодня это назвали бы эпигенетическими изменениями . Но в середине XX века, когда генетика «окаменела» в своём отрицании наследования приобретённых признаков, подобные наблюдения отправили на «свалку» науки. Левонтин был уверен: передача таких признаков невозможна, а сама гипотеза — мёртвая.
Прошло почти тридцать лет, и картина изменилась. Эпигенетика сегодня — одно из активно развивающихся направлений биологии. Как пишет The Scientist , учёные всё чаще находят подтверждения тому, что изменения, не затрагивающие саму последовательность ДНК, могут передаваться потомкам. Это могут быть метильные группы, прикреплённые к участкам ДНК; модификации гистонов, вокруг которых она намотана; или некодирующие РНК, которые регулируют активность генов. Эти молекулы способны блокировать считывание определённых участков генома, изменять химические метки и даже перемещаться в половые клетки из других тканей организма. Эксперименты с мечеными флуоресцентным белком РНК уже показали, что такие молекулы могут попадать в сперматозоиды. Следующий шаг — доказать, что они действительно передаются потомству и влияют на его признаки.
Почему же эта идея так долго считалась «ересью»? В конце XIX и начале XX века проводились крайне примитивные опыты: немецкий биолог Август Вейсман отрезал хвосты мышам и проверял, передастся ли «травма» их детёнышам (не передалась), а Фрэнсис Гальтон переливал кровь кроликам разного окраса, надеясь изменить цвет шерсти потомства (результат тоже отрицательный). Эти и подобные эксперименты, лишённые понимания механизмов работы генов, стали поводом для окончательного отказа от ламаркизма. Отсутствие убедительных доказательств восприняли как доказательство отсутствия самого явления — типичная логическая ошибка.
Современные специалисты, вроде Аршака Алексаняна из Медицинского колледжа Висконсина, считают, что научная догма в данном случае сыграла роль тормоза. Эпигенетика — безусловно, естественный процесс, но в эпоху, когда «жёсткий» материализм и абсолютная вера в неизменность ДНК как основы наследственности были нормой, её существование попросту игнорировали.
Эта история — наглядное напоминание: наука должна быть открыта к пересмотру собственных убеждений, когда появляются новые факты и методы их проверки. Иначе даже перспективные направления могут оказаться на полке «списанных» теорий на долгие десятилетия.
В 1997 году генетик Ричард Левонтин в своём эссе для The New York Review of Books изложил жёсткую позицию : наука, по его мнению, изначально и безоговорочно служит инструментом материализма. Он утверждал, что исследователи не столько следуют за фактами, сколько изначально исходят из установки на материальные объяснения и подгоняют под неё методы, теории и интерпретации. Даже если результаты выглядят странными или неочевидными, в научный оборот попадёт лишь то, что укладывается в рамки господствующей парадигмы. Всё, что противоречит этим рамкам, отбрасывается и забывается.
В качестве примера Левонтин приводил концепцию «dauer-модификаций» — зафиксированных в 1930-х годах изменений у организмов, вызванных воздействием среды и передававшихся нескольким поколениям. Сегодня это назвали бы эпигенетическими изменениями . Но в середине XX века, когда генетика «окаменела» в своём отрицании наследования приобретённых признаков, подобные наблюдения отправили на «свалку» науки. Левонтин был уверен: передача таких признаков невозможна, а сама гипотеза — мёртвая.
Прошло почти тридцать лет, и картина изменилась. Эпигенетика сегодня — одно из активно развивающихся направлений биологии. Как пишет The Scientist , учёные всё чаще находят подтверждения тому, что изменения, не затрагивающие саму последовательность ДНК, могут передаваться потомкам. Это могут быть метильные группы, прикреплённые к участкам ДНК; модификации гистонов, вокруг которых она намотана; или некодирующие РНК, которые регулируют активность генов. Эти молекулы способны блокировать считывание определённых участков генома, изменять химические метки и даже перемещаться в половые клетки из других тканей организма. Эксперименты с мечеными флуоресцентным белком РНК уже показали, что такие молекулы могут попадать в сперматозоиды. Следующий шаг — доказать, что они действительно передаются потомству и влияют на его признаки.
Почему же эта идея так долго считалась «ересью»? В конце XIX и начале XX века проводились крайне примитивные опыты: немецкий биолог Август Вейсман отрезал хвосты мышам и проверял, передастся ли «травма» их детёнышам (не передалась), а Фрэнсис Гальтон переливал кровь кроликам разного окраса, надеясь изменить цвет шерсти потомства (результат тоже отрицательный). Эти и подобные эксперименты, лишённые понимания механизмов работы генов, стали поводом для окончательного отказа от ламаркизма. Отсутствие убедительных доказательств восприняли как доказательство отсутствия самого явления — типичная логическая ошибка.
Современные специалисты, вроде Аршака Алексаняна из Медицинского колледжа Висконсина, считают, что научная догма в данном случае сыграла роль тормоза. Эпигенетика — безусловно, естественный процесс, но в эпоху, когда «жёсткий» материализм и абсолютная вера в неизменность ДНК как основы наследственности были нормой, её существование попросту игнорировали.
Эта история — наглядное напоминание: наука должна быть открыта к пересмотру собственных убеждений, когда появляются новые факты и методы их проверки. Иначе даже перспективные направления могут оказаться на полке «списанных» теорий на долгие десятилетия.
- Источник новости
- www.securitylab.ru
